Чрезвычайно интересная статья в "Эксперте":
Истерически возвышенный постмодерн
Основная идея: "Снежная революция" опирается на "креативный класс" и вообще "людей постмодерна".
Большинство участников митингов или, по крайней мере, тех, кто задавал тон событиям, принято относить к так называемому креативному классу. За этим воодушевляющим, несколько пафосным термином скрывается очень простое обстоятельство. В хозяйстве развитых стран все большую долю занимают сегменты финансов и услуг: брокеры, финансовые спекулянты, специалисты по рекламе и общественным связям, дизайнеры, архитекторы, журналисты, продюсеры etc. занимают все больше места в структуре занятых. Причем важна не столько сама доля занятых и размер создаваемого этими людьми продукта, сколько общественная значимость этого сегмента — он создает моду, меняет стиль жизни, внедряет новые ценности. Креативный класс — это стержень эпохи постмодерна, той эпохи, в которой мы, собственно, сейчас живем, он — создатель, носитель и защитник самого духа постмодернизма.
Каковы основные черты людей постмодерна (будем опираться на Фредрика Джеймисона и Перри Андерсона)?
«Утрата любого чувства истории, и как надежды, и как памяти» (П. Андерсон). Мы легко обнаружим эти аспекты в российской «прогрессивной» общественной среде: с одной стороны, предельно критичное отношение к собственной стране (тем более к властям) и ее перспективам, отрицание любых позитивных изменений, постоянное принижение собственной страны, для сравнения не в свою пользу сгодятся даже Китай или Сингапур; с другой стороны — удивительная забывчивость по отношению к событиям собственной истории, даже совсем недавним, ими пережитым, таким как распад Советского Союза (он прошел бескровно, зато мы завоевали свободу и т. п.).
Укорененность людей постмодерна в структурах капитала, в основном транснационального. Этот тезис кажется парадоксальным, ведь речь идет преимущественно о людях свободных профессий, оригинальных, с независимой политической позицией. Но где материальные источники существования креативного класса, где они работают? Что касается финансов, то здесь и так все ясно — серьезно заработать можно, обслуживая большие потоки капитала, но далее: рекламный бизнес — огромные сетевые международные компании, через которые проходит львиная доля бюджетов; архитектура — для офисов корпораций и жилья миллиардеров; дизайн — для фирменного стиля «Газпрома» или «ЛУКойла».
Равнодушие к прагматическим интересам — рост корпоративных налогов в России, безумные цены на подключение к ресурсам, например к электрическим сетям, рост тарифов на коммунальные услуги — все то, что беспокоит рядового бизнесмена или обычного работника бюджетной сферы, — им не слишком интересно. Показательно в этом отношении позиционирование фигуры АлексеяКудрина в среде постмодерна. Человек, на протяжении всей своей деятельности на посту министра финансов ограничивавший финансовые возможности регионов (все деньги в центр), тормозивший рост инвестиций, всегда выступавший за рост налогов с бизнеса и добившийся их повышения в разгар экономического кризиса вопреки мнению и самого бизнеса, и других министров, в то время как во всех (!) развитых странах налоги на бизнес были снижены, — этот человек оказывается символом либеральной экономической политики. Дело здесь, конечно, не в налогах. Совсем другие признаки считывания «своего» имеют здесь место, они не связаны с экономикой, эти признаки запрятаны глубоко, в области тех базовых ценностей, которые даже и сформулировать трудно.
Включенность в интернет, причем интернет используется не только как средство коммуникации, но и как инструмент самоидентификации. Интернет как глобальный интегратор сегментированных локальных групп, выпавших из каких бы то ни было иерархий (сломавших их?). Интернет как вершина, апофеоз постмодерна, инструмент, давший огромные новые возможности коммуникаций, в то же время порой пошлейшим образом пародирующий эти коммуникации — социальные, культурные или политические. Чего стоят, например, общественные выборы парламента в интернете, когда даже сами инициаторы проектов, увидев, кого сейчас навыбирают, начинают подозревать, что ничего, кроме балагана, из этого получиться не может. Интернет, производящий водопады текстовой и визуальной трескотни.
Расширение характеристик группы митингующих на весь средний класс приведет к путанице и неправильным выводам
Фото: Дмитрий Лыков
Из базовых качеств людей постмодерна следуют актуальные проявления. Например, тема скорейшего встраивания России в группу «цивилизованных» стран, в Запад. Поскольку чувство истории утрачено, игнорируются реальные проблемы кооперации и интеграции, да и проблемы развития самого Запада. Рецепт прост: создать общественно-политическую систему как в ведущих странах — и мы станем Западом. В экономике похожие рецепты. До кризиса доминировала идея: зачем нам свои слабые неэффективные банки, если можно пользоваться услугами ведущих западных финансовых институтов? Кризис отрезвил некоторых, продемонстрировав, что финансовая система все же несколько сложнее банкомата. Однако в том, что касается инвестиций, сдвиги невелики. По-прежнему приоритет отдается иностранным инвестициям, на иностранцев возлагаются надежды, а российский бизнес воспринимается как бесперспективный — он слаб, не инновационен и вороват.
Другая популярная тема — эмиграция «лучших людей». Тезис о том, что все (!) способные люди или уже уехали из страны, или хотят уехать, стал общим местом. Никакие рациональные аргументы против этого тезиса не работают, официальная статистика объявляется ложной, а глубокие (именно глубокие, см., например,«Остаться или уехать» в «Эксперте» № 48 за 2010 г.) социологические исследования — продажными. Между тем в среде постмодерна тема эмиграции действительно актуальна, и многие представители этого слоя живут за границей, имеют там недвижимость, или, по крайней мере, у них есть возможность как-то встроиться в западный мир. Поскольку в этом слое считается, что они и есть лучшие люди, картина оказывается логически полноценной.
В общем - рекомендую. Но хотелось бы отметить пару моментов.
Первое:
„Постмодерн” - это отнюдь не нечто сверхуникальное в истории.
Подобные эпохи случались и прежде: конец Средневековья - начало Возрождения, пару раз в Античности (это если про Европу говорить; в других культурах - тоже были такие периоды). Это эпохи, когда возникает ощущение „конца истории”: всё уже познано/открыто/создано, ничего принципиально нового нет и в принципе уже не появится. Главное - действительно уже давно ничего принципиально нового не появлялось (зачастую - как раз наоборот: происходит „отступление” от достигнутых было человечеством рубежей). В таких условиях в социальной и интеллектуальной жизни неизбежно начинается стагнация: новые идеи практически перестают появляться, „смысловое пространство” чрезвычайно плотно „застроено”. Т.е.если вы, к примеру, пишете книгу - 100% вероятности, что кто-то уже высказывал если не прямо идентичные, то созвучные идеи. Соответственно, это приходится как-то обыгрывать - возникает мода на косвенное цитирование и т.п. - это то, что называется постмодернизмом в искусстве (это не каприз, а именно что неизбежное следствие особенностей эпохи). Точно так же начинается похожая „игра” между религиями, идеологиями, наукой, паранаукой и мистикой - и т.п. В итоге развивается такой универсальный скептицизм-агностицизм: на любую высказанную мысль можно найти аналогичные высказывания - а также и прямо противоположные, притом не менее аргументированные. Итог - ни к чему нельзя относиться серьёзно, „весь мир - игра” и всё такое прочее.
Такие эпохи на самом деле весьма преходящи: практически любое серьёзное изменение в мире разрушает подобный, что называется, дискурс. Скажем, в прошлый раз - начались Великие географические открытия, началась активная экспансия, и поток новой информации разрушил необходимую для постмодерна замкнутость. Ну, вот и сейчас: любое серьёзное изменение - например, переход текущего мегакризиса в завершающую фазу и упадок Запада - создаёт новую реальность, смысловое „освоение” которой уничтожает постмодерн. Мировая война, активная космическая экспансия, крупная природная катастрофа... - любое масштабное изменение окажет аналогичное воздействие.
Соответственно, реально мир постмодерна сейчас стремительным домкратом рушится в пропасть. До его окончательного разрушения остались уже не годы - месяцы, отделяющие нас от сакраментальной „второй волны”. Собственно, уже и первая волна нанесла ему тяжёлый удар - относительно слабо пострадавшая Россия не особенно его почувствовала... Неудивительно, что в этой среде сейчас распространяются легенды о конце света и т.п. В России же это всё, видимо, примет форму ещё и перехода к политике ”нового освоения” - не только Севера и Востока, но и других постсоветских стран. Это всё ассоциируется с фигурой Путина - потому он и вызывает такую ненависть.
Так что отход от постмодерна - этоне архаика. Наоборот: архаикой становится сам постмодерн.
Второе:
Да никаких сомнений нет, что политическая реформа задумана давно, и ни в коей мере не является экспромтом. Уже исходя из того, что её основным моментом стало возвращение выборности губернаторов, это предельно очевидно.
Ну - в самом деле: Путин на прямой линии долго распространялся о негативных сторонах такого варианта, но всё же выступил „за”. Медведев уделил этому много внимания. При этом - что-то не припоминаю, чтоб в резолюции митинга на Болотной было что-то на эту тему. Про выборы - было. Про партии - было. А вот про губернаторов - ничего. Но почему-то именно вопрос о выборности губернаторов и становится основным в рамках намеченной реформы. Ну не очевидно ли, что вся реформа - „домашняя заготовка”, которую решили пропихнуть под первым же удобным предлогом?
И - очень на то похоже, что Сурков как раз ожидал некоего „бунта сытых”, на основе активистов которого можно будет реализовать его мечту - слепить цивилизованную „правую партию”. Вот только перевоспитать Бармалея-демшизу вряд ли удастся даже ему...